АйЯй Новости АйЯй Новости Интересные новости со всего мира
Известная европейская правозащитница Роели Пост, бывший эксперт Евросоюза, прямо называет практику международного усыновления легализованным детским трафиком, рынком, действующим по законам спроса и предложения. Она написала книгу «Румыния. Только на экспорт. Нерассказанная история румынских сирот», а также статью «Извращенный эффект Гаагской конвенции», в которых рассказывает о горьком опыте Румынии и Индии. После того, как в этих странах была ратифицирована Гаагская конвенция о защите детей и сотрудничестве в отношении иностранного усыновления, там расцвели торговля детьми, киднеппинг и прочие преступления. Этот документ вроде бы призван обезопасить ребенка и сделать так, чтобы международное усыновление осуществлялось в «наилучших интересах ребенка». Но на практике данная конвенция фактически легализует торговлю детьми и даже институционализирует ее, обязывая государства создавать специальные центральные органы для выполнения функций по международному усыновительному бизнесу, обмену информацией о наличии детей-сирот. В этих целях специально меняют законодательство стран – участниц конвенции, готовят кадры и комплексную анкетную базу данных по детям-сиротам. Иными словами, замаскированную торговлю детьми ставят на нужные рельсы. Это неудивительно, так как любой бизнес требует регулярных поставок товара на рынок, даже если этот товар – дети! Многие агентства по усыновлению (в частности, американские) выступают под сенью религии, пряча меркантильную подоплеку за лозунгами христианской заботы о сиротах. Казахстан, напомню, подписал эту конвенцию в 2010 году.
Старшие воспитанники пытались бороться против закрытия детского дома: хотели попасть на прием к министру Калужской области по делам семьи, к областному уполномоченному по правам ребенка, потом к губернатору. Ездили даже в Москву, в Общественную палату, к детскому омбудсмену Павлу Астахову. Ни один чиновник не пожелал их выслушать.
Хотелось бы надеяться, что распространение фостерных практик нам и впрямь не грозит. Слишком уж мрачная статистика у них на Западе.
Да это, в принципе, никто и не собирается делать. В упомянутом выше постановлении прослеживается одна навязчивая мысль, чтобы детдома семейного типа считать «временным жильем» определяемых в них детей до устройства в новую семью или проще сказать, перевалочным пунктом. Детские дома превращаются в пункты временного пребывания. И успешность такой организации будет оцениваться вовсе не по тому, хорошо ли там детям, а как скоро их передадут в приемные семьи, не важно как — через институты приемной семьи усыновление или опекунство.
Детей к переезду в новые детские дома, естественно, никто не готовит. С ними не работают психологи, чтобы сгладить очередную травму, их просто как неодушевленные предметы перетаскивают из одного место в другое, а на бумаге вырисовывается цифра, рейтинг региона растет. И по показателям впереди всей страны — Пермский край. Его руководители добились похвалы Астахова, эту область ставят в пример всем остальным. Здесь усыновляется 94 процента детей. Было более 60 детских домов разного вида, осталось около 10. Вот где у людей наверняка большое сердце. Или самое сильное желание продемонстрировать внушительные цифры по борьбе с социальным сиротством? Ликвидация детских домов началась здесь в 2006 году — когда только повеял ветер перемен. Многие дети действительно обрели счастье в семье. Но и нарушения прав детей были вопиющими: родных братьев и сестер разлучали друг с другом, расталкивая их в оставшиеся детские дома, городских сирот отправляли в далекие деревни, многие сбегали по дороге. В районные органы опеки Минздравсоцразвития спускало план по количеству детей, которых нужно срочно устроить в семьи. В итоге сироты попадали в неблагополучные семьи, к алкоголикам, безработным, которые брали их только ради денег. В Карагайском районе ребенок был передан на патронатное воспитание женщине, страдающей алкогольной зависимостью, состоящей на учете в наркологическом диспансере. В Березниках ребенка доверили инвалиду II группы, за которым нужен еще больший уход, чем за детьми. Начались массовые возвраты детдомовцев. Многие дети были так травмированы, что их отправляли в психиатрические клиники.
Но ведь мы – прячемся друг от друга за железными дверями. В прямом и переносном смысле. В нашем подъезде – только у нас деревянная дверь, оставшаяся со времен строительства дома.
В странах, которые пошли по пути деинституционализации детей-сирот раньше нас, об этом начинают сожалеть. В тех же США усиливается движение за восстановление системы детских домов (сейчас она полностью уничтожена) и большее разнообразие подходов в области помощи социальным сиротам. Участие в нем принимают видные американские ученые.
В настоящее время, в целях повышения правовых гарантий защиты детей-сирот, по достижении ими 18 лет и выхода из детских домов (приемных семей и т.п.) жилые помещения предоставляются также, из специализированного жилищного фонда для детей-сирот, детей, оставшихся без попечения родителей, лиц из их числа, созданного с 1.01.2013 г., сначала на 5-тилетний срок действия договора специализированного найма. Затем с нанимателем в отношении занимаемого жилого помещения заключается договор социального найма. Ранее такие жилые помещения предоставлялись сразу по договорам социального найма во внеочередном порядке.
Сказать, что с детьми Одинцовского интерната поступили негуманно — значит не сказать ничего. Накануне ребятам сообщили, что они едут на экскурсию. С утра ничего не подозревающих воспитанников рассадили в три автобуса и вывезли со двора… Но обратные адреса у автобусов были разные. Детей «без шума и пыли» и даже без вещей увезли в незнакомые детские учреждения, причем не только разлучили друг с другом, но и лишили небогатых, но дорогих для каждого пожитков.
Закрытие детских домов инициаторы реформы объясняют тем, что в последние годы в связи с упрощением процедуры усыновления число детей там стало сокращаться. По словам заместителя директора департамента государственной политики в сфере защиты прав детей Минобрнауки РФ Ирины Романовой, показатель уменьшился с 120 000 детей в 2013 году до 78 000 на сегодняшний момент, причем еще в начале 2015 года в учреждениях для детей-сирот насчитывалось 87 000 воспитанников. Ну и, соответственно, если в учреждении остается всего несколько ребятишек, его приходится либо закрывать, либо реорганизовывать.
Реформа детских домов на 17 декабря 2017 г. Новые подробности.
России не следует наступать на эти грабли. «Конечно, в традиционных детских домах далеко не все было идеально, — рассуждает Ирина Медведева. — Но почему нужно непременно их закрывать, не лучше ли попробовать навести там порядок?! Эта сфера не терпит реформ, она должна быть самой консервативной, эксперименты на детях недопустимы! Если вы хотите избавиться от детских домов, сделайте все, чтобы ребенок оставался в кровной семье! Не внедряйте ювенальную юстицию, не кричите о «семейном насилии»! Лучше сделайте так, чтобы женщины не оставляли детей в роддомах».
– Мы просто перевели детей и коллектив из одного здания в другое, — говорит директор школы Галина Чижикова. — Дети остались со своими старыми воспитателями, коллектив тоже друг друга знает, поэтому никаких проблем мы не испытали.
Чем плохи большие детские дома — на 100-300 человек? Дело в том, что они больше похожи на конвейер по выпуску не приспособленных к жизни людей. Сто детей с трагедией в душе, собранные в одном месте,— это как общежитие 100 взрослых невротиков. Больше 30 процентов выпускников не доживают до 25 лет. Они спиваются, становятся наркоманами, кончают с собой. Человек не умеет воспринимать себя индивидуально — он всегда был частью коллектива и жил по распорядку. Его никогда не спрашивали, что хочет именно он. Такие дети не способны принимать решения, не способны бороться с трудностями, не способны даже сами себе готовить, стирать, не знают, сколько стоит хлеб и как ездить на общественном транспорте. В детском доме это все делалось за них. «Ребенок жил в ситуации, когда его кормят не когда он хочет есть, а когда обед, и в туалет он ходил не когда ему надо, а когда всех сажают на горшок,— говорит Елена Альшанская, директор фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам».— К нему не было индивидуального отношения. Взрослые рядом с ним менялись, привязанности у него ни кому не возникло. Ощущения себя, личных качеств, желаний у него тоже нет. Они дети коллектива. Вещи, которые для нас кажутся естественными, само собой разумеющимися, даются им с огромным трудом. Они живут в другой системе координат».
Закрытие детских домов в Росии. Новые подробности.
— Программа «Россия без сирот» не прошла проверку практикой, — считает Людмила Петрановская, психолог, специалист по семейному устройству детей. — Ее запустили в работу недоделанной, необдуманной. Теперь ошибки исправляются по ходу их возникновения. Но речь идет о детях. И ошибки здесь — это тысячи поломанных судеб. Каким образом их собираются исправлять?
В 1988 году были созданы детские дома семейного типа, ставшие принципиально новой формой воспитания детей-сирот. Дома финансировались из госбюджета с учетом зарплаты родителям-воспитателям.
Сегодня мы наблюдаем противодействие центробежной и центростремительной сил: ликвидации сиротства как класса в соответствии с инициативами Павла Астахова и заботы о наполнении детских домов со стороны системы в случае принятия законопроекта о социальном патронате.
Старшие воспитанники пытались бороться против закрытия детского дома: хотели попасть на прием к министру Калужской области по делам семьи, к областному уполномоченному по правам ребенка, потом к губернатору. Ездили даже в Москву, в Общественную палату, к детскому омбудсмену Павлу Астахову. Ни один чиновник не пожелал их выслушать.
Проблема детских домов в России. Подробные данные на 17 декабря 2017 г.