Вся правда о безусловной любви

Если бы мы честно в одночасье сказали себе, что любовь – это сугубо наш процесс, который происходит у нас в голове, то нам стало бы, если не легче, то хотя бы все намного понятнее. Но нет же, мы по-прежнему цепляемся за мужчину. Мы уверяем его и в первую очередь себя, что все делаем из любви к нему. Дурачина, говорим ему в сердцах, я же люблю тебя, я же хочу, чтобы тебе было лучше, поэтому сними эту дурацкую рубашку и поменяй галстук, подстригись наконец-то и уволься с работы – она тебе не идет. Я же люблю тебя – постоянно оправдываемся и одновременно будто флаг несем. Это всё во имя любви, это из любви к нему! Стоп, а где здесь он?

На днях посмотрела интервью с вдовой одного известного режиссера. Все два часа я любовалась достойным спокойствием этой женщины. «Не фига себе, она его любила! И продолжает жить этой же спокойной любовью без очевидного надрыва. Какое-то спокойное самовольное служение таланту», — в какой-то момент подумала я. Но вдова не останавливалась и к концу интервью будто решила добить меня неожиданной, но лучшей версией себя.

— Ведь вы же знали, что ему желательно не выпивать? – осторожно спросил интервьюер.
— Конечно, знала. Я же с ним жила.
— Вот, например, доктора говорят, что если бы он не пил, то легко мог бы прожить еще лет 35, — провоцировал интервьюер.
— И каким бы он сейчас был? – со спокойной улыбкой отреагировала на провокацию вдова. – Он бы мучился. Ведь это не жизнь для него была бы. Понимаете, он всегда (!) делал то, что хотел. Зачем человеку что-то запрещать? Ведь это был бы уже не он…

И тут меня накрыло. Эта женщина будто крепко взяла мою голову в свои руки и хорошенько взболтала все мысли и ранее сформировавшиеся убеждения. С того момента ничто в моей голове не занимало прежнего места: мысли о любви перепутались и переместились по разным углам; суждения о заботе стыдливо вжались в самый дальний угол, подобрав под себя тоненькие ножки, страшась, только бы их никто не заметил и не засмеял; а предположения о силе принятия и предоставления о свободе, наоборот, выступили на передний план.

Я думала об этой фразе очень долго. Да что там, я до сих пор о ней думаю. И знаете, мне кажется, что несмотря на всю ее кажущуюся жестокость, в ней кроется настоящая суть любви. Вдова позволила своему любимому мужу умереть, не запрещая ему бухать, потому что по-настоящему любила его. Да, это звучит дико. Но послушайте меня, я сейчас оправдаюсь. И вместе с тем попытаюсь объяснить силу этой женщины. И почему я считаю, что она достигла высшего уровня принятия. А значит, она постигла безусловную любовь. Думаете, а что в этом такого? А вы читайте дальше, будем разбираться.

Ты сейчас не любишь Диму или Колю, ты всегда любишь свое состояние любви

В любви мы любим… себя. Забудьте наконец-то те сладкие слова, мол увидела, утонула в глазах, услышала речь и все – я пропала. Спать не могу, есть не могу, работаю через слово и на вопросы отвечаю невпопад – все думаю о нем да о нем. Забудьте! В любви мы любим не его, а себя, вернее, свое состояние, которое дарит нам любовь. Завелись дофамины и эндорфины, адреналин бабочками запорхал в животе – вот и получай наш любимый коктейль, который кружит голову, якобы поднимает до небес и дарит возможность летать. Хотя с летать у него пока сложности, да. Но речь идет не о способности парить, мы говорим про общуюсилу гормонов. За это приятное состояние скажите спасибо, например, фенилэтиламину, химическому веществу, которое вырабатывается в нашем миндалевидном теле. Именно ему мы должны быть благодарны и другому набору гормонов. Но не объекту нашей страсти. Это твой мозг решил тебя порадовать, крошка, а этот мужчина с аккуратной бородкой, который сидит напротив, тут вообще не при чем.

Интересно, что подсознательно мы это чувствуем, а признать сермяжную правду все никак не можем. Если бы мы честно в одночасье сказали себе, что любовь – это сугубо наш процесс, который происходит у нас в голове, то нам стало бы, если не легче, то хотя бы все намного понятнее. Но нет же, мы по-прежнему цепляемся за того мужчину с аккуратной бородкой (черт с ней, с этой бородкой, забудь о ней). Мы уверяем его и в первую очередь себя, что все делаем из любви к нему. Дурачина, говорим ему в сердцах, я же люблю тебя, я же хочу, чтобы тебе было лучше, поэтому сними эту дурацкую рубашку и поменяй галстук, подстригись наконец-то и уволься с работы – она тебе не идет. Я же люблю тебя – постоянно оправдываемся и одновременно будто флаг несем. Это всё во имя любви, это из любви к нему! Стоп, а где здесь он?

Пора уже признать, что мы меняем людей исключительно из любви к себе

Все эти бытовые действия, которыми мы наполняем свою жизнь, и называем их «проявлением любви» — всё это делается в большинстве своем из любви к себе. Это нам хочется, чтобы он снял эту мерзкую рубашку, побрился, пошел учиться или поменял работу. Это исключительно наши желания. Но нам стыдно в этом признаться себе даже внутренне. Поэтому мы заворачиваем эти посылы в обертку «из любви к тебе».

Но на самом деле, если честно подумать, то единственным проявлением любви к другому человеку будет позволить ему быть собой: жить своей жизнью, реализовывать свои мечты, думать свои мысли и носить ту одежду, которая нравится ему, в конце концов. Это и будет та самая безусловная любовь, о которой мы мечтаем. Но готовы ли мы принять ее условия? Думаю, вряд ли.

— Да, я могла бы запрещать ему пить, но он бы от этого мучился, он был бы несчастен. Он бы перестал быть собой. Какое я имею право менять человека? —  сказала вдова известного режиссера в интервью.
— Вам сложно?
— Я до сих пор не могу простить себе, что позволила ему уйти, — и в этой последней фразе было столько силы. Получается, что она не меняла его в ущерб себе.