АйЯй Новости АйЯй Новости Интересные новости со всего мира
© РИА Новости / Михаил АлаеддинГуманитарный коридор в поселении Хамурия в Восточной Гуте
Взрослые и дети, покидая Восточную Гуту, содрогаются от звуков автоматных очередей за спиной и многие начинают плакать при виде сирийских военных, понимая, что они, наконец, добрались до безопасного места, где готовы им помочь.
Сирийские военные, представители российского центра по примирению враждующих сторон в Сирии и сотрудники Красного полумесяца уже несколько дней практически непрерывно встречают десятки тысяч мирных граждан, которые с минимальным количеством личных вещей, голодные и напуганные идут часами по гуманитарному коридору в неизвестность.
Тревожный выход
Лейтенант Сомар, немного говорящий по-русски, отвечает за самый опасный сектор гуманитарного коридора в поселении Хаммурия. От позиции его бойцов до террористов пара сотен метров. Стоя за углом здания вне зоны обстрела у выхода из гуманитарного коридора сирийские военные встречают мирных граждан, и, прикрывая женщин и детей собой, выводят в безопасную зону.
За поворотом слышны автоматные очереди, шальные пули умудряются нагло просвистывать мимо лейтенанта.
«Боевики с утра стреляют в направлении коридора. Нет, никого не убили, слава богу, стреляют для устрашения, чтобы люди побежали обратно. Пытаются создать иллюзию для тех, кто еще на той стороне, что сирийская армия якобы расстреливает мирных граждан, а мои бойцы, видишь, наоборот, прикрывают от шальных пуль собой этих бедных людей, а вдоль нашей части коридора до автобусов мы расставили канистры с питьевой водой», — рассказывает корреспонденту РИА Новости Сомар.
Помимо коридора в Хаммурии открыты и другие выходы из города — Дума и Джисрейн, но наиболее безопасный выход остается именно здесь. За четыре дня из него смогли выйти почти 50 тысяч человек. В заложниках у террористов остается еще около 300 тысяч граждан. По мере продвижения армии вглубь Гуты у мирного населения появляется шанс вырваться на свободу.
Знакомство с семьей
Среди потока людей один из солдат замечает свою сестру, жену брата и детей. Мужчина, забыв, что он на службе, бросается в толпу, выкрикивая родные имена. Женщины начинают не просто плакать, а рыдать от радости, бросаясь на шею бойцу. В руки ему передают совсем маленькую племянницу и слезы начинают уже бежать по мужским пыльным щекам.
«Это моя племянница, а это племянник. Мы не виделись четыре года, ждали встречи, которая могла бы не случиться никогда. Там еще есть наши родственники. Посмотрите, что с ними сделали, уставшие, голодные и напуганные»,- говорит боец.
«Это Амаль, а это Рами, знакомься»,- вытирая слезы, говорит военному одна из женщин.
Ужас в Гуте
После трогательной сцены решаем с Сомаром пройтись на самый край коридора навстречу потоку беженцев. За бруствером у первой линии домов люди начинают нас обнимать, благодарить и просить воды.
«Аллах ехмикун» (храни вас Бог), «шукран» (спасибо),- говорит практически каждый, кого мы встречаем.
«Далеко еще до автобусов? Мы идем уже больше двух часов под пулями. Мы не ели трое суток. Я больше не могу», — говорит женщина с ребенком на руках и падает на колени.
Ее муж и Сомар забирают ребенка и сажают на импровизированную скамейку из ящиков для снарядов.
«Отдохни. Тут пули вас не достанут. Вы уже прошли коридор, можете не торопиться теперь», — говорит Сомар, протягивая стакан воды.
Мужчина с ребенком на руках рассказывает нам, что в Гуте финал предрешен. Среди боевиков полный хаос – одни бросают оружие и пытаются слиться с потоком беженцев, другие бегут вглубь Гуты, куда армия еще не дошла.
«Вы не представляете тот ужас, который нам пришлось пережить. В день семье давали лишь пару лепешек хлеба. Килограмм риса стоил 5-6 тысяч фунтов (10-12 долларов), одна сигарета полторы тысячи (3 доллара), сахар пять тысяч. Всю гуманитарную помощь забирали себе боевики, нас заставляли жить в подвалах, запугивая наступлением армии. Мои дети неделям не мылись. О медицинской помощи говорить нечего, ее не было никакой»,- продолжает рассказывать мужчина и, обессилев, садится рядом с супругой.
Лучше пройти, чем умереть
Среди бетонных руин Хаммурии продолжают идти люди. Много молодых девушек беременны. Дети постарше помогают родителям и несут своих младших братьев и сестер на руках. Камни и осколки железа не смущают босых малышей. Кажется, что сейчас лишь страх толкает их вперед в надежде на спасение.
«Нет, спасибо, мы боимся…», — говорит мальчик лет семи, когда военные предложили ему конфету. Но дети поменяли свое решение после одобрительного кивка мамы, так на их лицах появилась редкая улыбка.
«Пожалуйста, спасите их. Там еще тысячи гражданских», — говорит мама мальчиков и берет одного из детей за руку.
Боевики с начала введенных «гуманитарных пауз» угрожали расстрелом всем, кто хотел выйти из Восточной Гуты. На прошлой неделе казнили молодых людей, которые во время демонстрации в поддержку сирийского правительства подняли государственный флаг на площади городка Кафр-Батна.
У выхода из гуманитарного коридора, где мы расспрашиваем жителей, чуть впереди за бруствером лежит тело мужчины — он не смог дойти до безопасного места несколько десятков метров, кровь сочится из его спины. Шальная пуля боевиков прошила тело насквозь.
Еще одно тело пожилой женщины лежит, накрытое одеялом, у места сбора автобусов. Среди граждан крайне много нуждающихся в медицинской помощи, и карет скорой помощи не хватает для эвакуации всех нуждающихся.
«У мамы не выдержало сердце, когда боевики начали стрелять в нашу сторону, и она умерла по дороге, не дойдя метров пятьсот. Мужчины положили ее в одеяло и донесли тело сюда», — тихо выговаривая каждое слово, говорит молодая девушка.
Рядом проходит еще одна пожилая женщина, неся трясущимися руками полузасохшую лепешку хлеба и, увидев нас, отламывает половинку, передавая ее дочке умершей.
Автобусы десятками продолжают барражировать между местом сбора граждан в Гуте и лагерями временного пребывания и реабилитации, где людям предоставляют горячее питание, оказывается экстренная медицинская помощь и есть теплая вода, которой вместе с грязью, можно смыть весь ужас пережитых лет.
Источник