АйЯй Новости АйЯй Новости Интересные новости со всего мира
Известный режиссер («Курсанты», «Кандагар», «Шерлок Холмс») рассказал, как разыгрывал Машкова на площадке
47-летний режиссер Андрей Кавун. Признается, что самый тяжелый его проект — «Шерлок Холмс»
Известный режиссер («Курсанты», «Кандагар», «Шерлок Холмс») в эксклюзивном интервью «Сегодня» рассказал, как разыгрывал Машкова на площадке, как принимал решение о возвращении в Украину и о будущем проекте.
— Андрей Олегович, вы в детстве мечтали о профессии режиссера?
— В детстве я мечтал быть ветеринаром или зоологом. Моим кумиром был Николай Дроздов из программы «В мире животных». Я мечтал быть таким же: путешествовать по разным странам и исследовать животных. Но мой отец-режиссер скептически отнесся к моей мечте, и взял с меня обещание — полгода походить в театральную студию. При том, что я за кулисами вырос и знал всю подноготную целиком — моя мама работала в театре кукол — я согласился. И практически сразу загорелся этой профессией и решил, что стану актером! Правда, мой руководитель мне уже тогда в лоб сказал, что лучше мне попробовать себя именно в режиссуре, а не в актерстве. Меня это очень обидело — тем более, что такое режиссура я даже еще не представлял. После школы я никуда не поступил, пошел служить, а уже после армии уехал к отцу в Москву (на тот момент он развелся с моей мамой, и переехал туда). Пару лет пробовал поступить практически во все театральные вузы Москвы, но меня никуда не брали, за что сегодня я безумно благодарен мастерам (улыбается): был бы сейчас посредственным актером, каких сотни. И только потом в моей жизни появился ВГИК — сначала сценарный факультет, а потом режиссерский. Так что за свою профессию я должен быть благодарным именно отцу. Кстати, еще есть интересная деталь. На момент поступления я уже пробовал сам писать рассказы. Но отец, дабы перестраховаться и быть точно уверенным, что меня возьмут — отправил вместо моего свой рассказ. Это был единственный раз в жизни, когда я совершил такой подлог (смеется). Но все творческие туры я, естественно, сдавал уже без отца. И, кстати: при поступлении у меня оказался самый высокий балл.
— Ваш дипломный фильм «Сколько стоит эта рыбка…» получил главный приз Международного кинофестиваля «Святая Анна». Именно после него на вас обратил внимание продюсер Валерий Тодоровский и предложил сотрудничество?
— После фестиваля ко мне подошли редакторы Тодоровского и предложили для начала просто встретиться. Так я, собственно, и попал на студию Валерия Тодоровского, где сделал практически все свои фильмы, кроме последнего — «Шерлока Холмса». На тот момент мне был 31 год. Первым серьезным успехом лично я считаю «Курсантов». Когда Валерий Петрович мне предложил этот проект, я испытал приятный шок. Ведь кроме того, что это был очень интересный материал (на основе автобиографичной повести Петра Тодоровского «Вспоминай — не вспоминай». — Авт.), это была и огромная честь. На этом проекте сошлось очень много интересных людей — звездный актерский состав, оператор Володя Башта, отличные художники, композитор, благодаря чему сериал и получился. Немаловажную роль сыграло и то, что для Валерия Тодоровского это была личная история по сценарию его отца, поэтому в процесс съемок он вложил, без преувеличения, всю душу. А с Петром Ефимовичем я познакомился на площадке уже во время съемок.
— Он давал вам наставления как режиссер?
— Вы знаете, нет. Поскольку он сам был человеком до мозга костей киношным — он же был не только режиссером, но и композитором, оператором, актером, — он понимал, что на площадке может быть руководителем только один человек. После премьеры он поблагодарил нас за проделанную работу, так что, надеюсь, ему сериал понравился. А вообще Петр Ефимович был очень деликатным человеком, и при всей внешней открытости достаточно скуп на яркие эмоции. Перед ним, кстати, я все время чувствовал себя школьником.
— А чем вам запомнились сами съемки?
— На этом проекте кипела жизнь! Много было и приятного, и тяжелого. Например, когда мы снимали в Бресте на железнодорожной станции, наша смена длилась 24 часа. Еще помню случай, когда Андрей Мерзликин разыграл всю группу. Он шепнул гримерше, что у Игоря Петренко якобы день рождения. Слух распространился достаточно быстро, из-за чего мы даже раньше смену закончили — приготовили на площадке шашлыки, чтобы устроить актеру настоящий праздник. В итоге Игорь сидел весь вечер и виду не подав, что произошла какая-то ошибка, а вся группа его поздравляла. Уже когда мы расходились, Игорь мне признался, что родился в другой день (смеется). Еще вспоминается яркий эпизод с Новым годом, который мы снимали в мае в павильоне. После съемки мы решили продлить для всех праздничное настроение и перетащили елку в квартиру к Володе Баште, где принялись уже по-настоящему отмечать Новый год благо на следующий день у нас был выходной.
— А как проходила работа над боевиком «Охота на пиранью»?
— Володя Машков был изначально утвержден в этот проект. То есть, с одной стороны, у меня не было выбора. С другой стороны — когда тебе говорят, что у тебя будет играть Машков, зачем искать другого? На роль Прохора мы пробовали несколько актеров, но в итоге остановились на Евгении Миронове. Вообще этот проект был сродни дружеской игре «Зарнице». Мы все время друг друга разыгрывали, иногда даже очень жестко. Один из первых дней на площадке запомнился мне розыгрышем всей съемочной группы Машкова, после чего у него тряслись руки и дрожали губы еще минут пять. Во время отсутствия Володи на площадке мы снимали драку двух главных героинь, после которой одна оказывалась вся в крови. Розыгрыш заключался в том, что во время съемок одну из актрис якобы действительно пырнули ножом, и ей срочно нужна медпомощь! И вот, представьте: Машков уже идет через лес на съемочную площадку, а я бегу к нему навстречу и ничего при этом не говорю. Он приходит на площадку — а там актриса с окровавленным животом. В итоге все закончилось тем, что Володя начал пытаться ей хоть как-то помочь, пока не увидел за спиной меня, бьющегося в истерическом смехе…Но если Машкову было интересно поиграть в боевик, то Миронов все-таки более драматический актер. Ему хочется не мышцами похвастаться и по лесу побегать, а найти все тонкости внутренних конфликтов. Но и Женя в какой-то момент заразился этой «зарницей». Кстати, покраситься в платинового блондина — это была его инициатива. И мне пришлось красить своего сына Артема, который играл Прохора в детстве.
— А какие воспоминания у вас остались от «Кандагара»?
— Это был очень интересный проект, хотя на нем я и подорвал здоровье. Когда я ездил на подбор локаций в Таджикистан и Марокко, поймал желтуху, и лежал пару недель в больнице. На самих съемках я был на строжайшей диете — в стране, где понятие «варенное» или «без специй» в принципе отсутствует (улыбается). Проект был нелегкий еще и потому, что сценарий был мой, и я разрывался между режиссерским видением истории и ее сценарным воплощением. Видимо, поэтому у нас и были конфликты с Володей Машковым. Мы не разговаривали пару недель — только по делу и на площадке. Но, в итоге, это пошло на пользу — ведь сам фильм как раз о разобщении в команде. Случалось, на площадке Машков пытался брать бразды правления в свои руки, давя своей харизмой. И только потом я понял, что он не со мной конфликтовал по поводу материала, а просто искал нужное состояние своего героя, причем делал это неосознанно. Так многие актеры делают, поэтому их и называют вампирами. Кто-то травит анекдоты перед группой, собирая внимание, кто-то найдет себе жертву в лице какой-нибудь ассистентки или гримерши, и тихо тиранит. Некоторые в поиске нужного драйва начинают пить, и делают они это тоже не от разгильдяйства. Хотя алкоголь — очень плохой вариант в этом вопросе, он быстро приводит к дисквалификации. В общем, где-то в середине проекта мы помирились, и впоследствии расстались друзьями.
— В вашем фильме о проблемах подрастающего поколения «Детям до 16» есть много откровенных сцен. Как вы проводили кастинги в этот проект?
— Я встречался с актрисами и предупреждал, что в фильме будут откровенные сцены. Некоторые отказывались сразу. Но парадокс в том, что намного больше я получил отказов девушек, когда они узнавали, что по сценарию надо будет коротко постричься! Из-за того, что предстояло отрезать волосы, отказалось гораздо больше актрис (улыбается).
— Ваш крайний на данный момент проект — 16-серийный сериал «Шерлок Холмс» — получил не очень лестные отзывы зрителей. Как вы на них реагировали?
— Такого количества критики, которое я получил после выхода «Шерлока Холмса», я не получал никогда, даже если сложить воедино всю мою фильмографию (улыбается). Тем не менее, я считаю «Холмса» самым удачным и самым завершенным своим проектом. Первой моей реакцией на критику были шок и обида — что люди даже не посмотрели сериал, а уже критикуют, мол, куда нашему Петренко до Ливанова. А потом я сам себя спросил: а чего ты хотел? Ты хотел шокировать зрителя — у тебя получилось. Другое дело, что испытанный первичный шок для большинства послужил поводом не смотреть дальше, а сразу вынести вердикт и щелкнуть кнопкой переключения каналов. Я же пересмотрел почти все существующие экранизации «Шерлока», чтобы не пересекаться в каких-то ходах. И могу сказать, что каждый из вариантов хорош по-своему. Когда я попадаю случайно по телевизору на свои фильмы — могу посмотреть их до первой рекламы. Конечно, хочется что-то переделать, переснять, но главное, что эти шероховатости вижу я, а не зритель. А вообще, к каждому кино есть претензии, и ни один мой фильм для меня не идеален.
— Этот сериал стал последним в жизни Андрея Панина. Помните вашу последнюю встречу?
— Андрей приходил ко мне в гости уже после съемок, это было где-то за полгода до его ухода. Но больше я запомнил наш разговор во время проб в «Шерлок Холмс». На роль Шерлока пробовалось большое количество актеров, начиная от Вани Стебунова и заканчивая Костей Хабенским. Но я никого, кроме Игоря, не хотел, хотя в Петренко не верил никто, даже он сам. Мы сделали пробу на Андрея с Игорем. После пробы Панин подошел ко мне и поделился мыслями о своем будущем партнере: «Я понимаю, какого Холмса ты хочешь. Игорь не сделает то, чего ты от него ждешь, но я все равно буду ему помогать», — сказал он. И вот: съемки уже в процессе завершения, позади 162 съемочных дня, и Андрей ко мне снова подходит и говорит: «А ты знаешь, у Игорька ведь все получилось». Вообще, Андрей был гениальным актером и всегда помогал Игорю раскрыться, подыгрывал ему, работал в пас. У них с Игорем получился просто роскошный тандем.
— Поговорим о политике. Вы — один из немногих публичных людей России, кто в связи с событиями между нашими странами приняли решение о переезде из России в Украину. Это был спонтанный или все же взвешенный поступок?
— Это решение созревало несколько месяцев, а переломный момент случился, когда был сбит малайзийский «Боинг». Именно тогда я понял, что больше не хочу находиться там (в России. — Авт.). С тех пор в Москву не ездил еще ни разу. Кроме того, я ощутил себя героем из фильма про зомби-апокалипсис — когда мои знакомые, образованные, еще вчера нормальные люди, один за другим начинают заражаться этой болезнью — фашизмом. От многих своих друзей я слышал такую ересь и чушь, что диву давался! Слава Богу, самых близких людей это сумасшествие обошло стороной. А еще все вдруг стали предлагать снимать кино в Крыму. Такое ощущение, что целенаправленно хотели как можно больше людей этим «замазать». И я понял, что не хочу в этом участвовать, как не хочу, чтобы мои новые фильмы выходили на тех ТВ-каналах, где рассказывают о распятом мальчике в Славянске или бандеровцах в Киеве. Год я провел во Львове, сейчас живу и работаю в Киеве. Работу в России мне до сих пор предлагают, и, чего греха таить, обидно — что время проходит, а в Украине ничего подобного у меня пока не случилось. Кроме того, я же должен кормить свою семью. Но, вместе с тем, я адекватно понимаю, что в такой ситуации — не я один. Украинский и российский кинематографы в разных весовых категориях. И не потому, что здесь все дураки, просто в России в кино вкладывают намного больше денег. Согласитесь, в Украине никто не даст 6 миллионов долларов на фильм в Марокко. Поэтому я осознаю, что задач такой сложности и грандиозности, какие была у меня в Москве, в Украине мне еще долго решать не придется. Но надежда все же есть. Я не буду врать и говорить, что мне не предлагают работу в Украине. Более того, телевидение на данный момент мне даже интереснее, чем кинематограф. Но, по многим причинам, я пока отказываюсь. Либо это плохой сценарий, либо совсем странное предложение с нереальными вводными. Для примера: если в Москве люди планируют кино на полтора года вперед, то здесь дальше, чем на ближайшие два месяца, никто ничего не планирует. Главная творческая задача — найти хоть немного денег, а там видно будет. Именно поэтому все, что здесь сейчас происходит, напоминает мне середину 90-х в Москве. Но если у нас проблема, что многое снимают под копирку, то в России — другая мода. Такое ощущение, что продюсеры ходят по кладбищу и высматривают, про кого из популярных покойников они еще не сняли сериал. Орлова, Лещенко, Ободзинский… Вот уже до Власика добрались. А вообще, главная беда украинского кинематографа как индустрии — в том, что его негде смотреть. Пока у нас не будет 600 кинозалов на страну, говорить об окупаемости хоть какого-нибудь украинского фильма не приходится. Именно поэтому мне телевидение и интереснее – там в разы больше зрительская аудитория.
— На питчингах Госкино одним из победителей стал ваш новый проект «Гувернер». О чем эта история?
— Андрей Ермак, с которым я довожу до ума «Правила боя», дал прочесть мне хороший сценарий Олега Приходько, и у меня возникло желание с ним поработать. Сама история — это хитро сплетенный напряженный триллер в стиле детективов Джона ле Карре. Главный герой — учитель, который оказывается в эпицентре криминальной интриги. Это жанр, с которым я еще не работал, а значит, работать будет интересно.
— Решение о переезде из России в Украину также принял актер Алексей Горбунов. Вы с ним дружите в жизни?
— С Лешей Горбуновым мы познакомились на первом моем сериале «Вокзал», куда он сам пришел на пробы со словами: «Андрей, я хочу сыграть у вас бомжа». С тех пор мы подружились, и я всегда ищу для него роль в новом фильме, хотя бы эпизодическую. Можно назвать это своего рода коррупцией в кино (улыбается). Когда я принял окончательное решение о возвращении в Украину, первым, кому я позвонил, был Леша Горбунов. Он очень поддержал меня морально, помог на первых порах с жильем, познакомил с кучей замечательных людей. За это я буду ему благодарен по гроб жизни.
— Как изменилась ваша жизнь за время пребывания в Украине?
— После переезда в Украину я очень хотел опять перейти на украинский язык. Я знаю язык, ведь вырос во Львове, просто за 25 лет жизни в России все же его подзабыл. Но даже за год жизни во Львове я не нашел достаточной украиноязычной среды, чтобы это сделать. Я целиком поддерживаю то, что телевидение вынуждают увеличивать количество украиноязычного контента. Русский язык, а точнее — то, как его использует Россия в этой войне, — это оружие борьбы и пропаганды. Поэтому считаю, нам нужно идти по пути Израиля, который при создании своего государства в первые годы в буквальном смысле насаждал иврит, чтобы он действительно стал массовым явлением и единственным государственным языком.
— А вас узнают здесь на улице?
— Понятие известности меня особо не коснулось: меня не узнают на улице, и даже моя фамилия многим ни о чем не говорит. Меня могут узнавать по работам, которые я снял, а не по фамилии или лицу. Чему я невероятно счастлив (улыбается).
Источник