АйЯй Новости АйЯй Новости Интересные новости со всего мира
Не так много в киноиндустрии сценаристов, чьи имена известны так же хорошо, как и режиссеров. Аарон Соркин — один из избранных. Его фирменный стиль – многослойные диалоги, в которых читается ум и чувство юмора выходца из интеллигентной семьи с квартирой на Манхэттене. Но в отличие от того же Вуди Аллена, произведения которого порой грешат чрезмерной рефлексией, Соркин осознанно создает кино для массового зрителя. Если временами и пытается просвещать, то без нажима и не в ущерб основной сюжетной линии.
В одном из своих последних интервью он сетовал на трудности переноса идеи на экран, сравнив этот процесс с попыткой преодолеть стометровку, набрав в ладони воды и не расплескав по пути ни капли. Очередной красивой фразой Соркин дал понять, что его сценарный замысел постановщики не всегда воспроизводят с точностью, а потому никто сильно не удивился, когда он решил занять режиссерское кресло сам. Дебютной работой Соркина стал байопик «Большая игра», которая с размахом вышла на экраны, успела отметиться в номинациях на «Золотой глобус» и уже негласно претендует на «Оскар».
В качестве материала для картины Соркин выбрал автобиографию некой Молли Блум. Эта предприимчивая дамочка, малоизвестная в наших краях, в Америке отхватила свой куш популярности. В прошлом лыжница, после неудачного прохождения трассы окончившая спортивную карьеру, она стала организовывать нелегальные покерные турниры на обоих побережьях страны. Среди игроков — звезды кино, миллионеры и, конечно, русская мафия. Связи с последней привели Молли на скамью подсудимых. Отделалась она, как говорится в таких случаях, легким испугом: штрафом и исправительными работами. После случившегося она написала слезливую автобиографию, стала кумиром школьниц и таки дождалась экранизации собственной жизни, за которую и взялся Аарон Соркин.
К слову, Соркин — большой любитель биографических лент. Но не простых картин из серии «ЖЗЛ» — родился, сгодился, умер. Он выбирает неоднозначных героев, которые дают ему повод поговорить со зрителем о природе успеха, связи между достижениями и самой личностью. Так было в «Социальной сети», так было и в «Стиве Джобсе». Соркин — высококлассный драматург, который любит ставить своих героев в ситуацию выбора, тем самым очень внимательно и с наслаждением препарировать, пытаясь объяснить их мотивы и поступки.
Молли Блум — персонаж тоже непростой и на первых порах хитросплетения ее жизни интригуют. Но она явно уступает Цукербергу и Джобсу по всем пунктам, и с каждым кадром это становится все заметнее. При этом градус пафоса повествования не понижается. Как результат, сама картина, ее главная героиня, и в особенности мужчины, которые ее обрамляют, восхищающиеся и преклоняющиеся, начинают раздражать. Будто ей удалось провернуть эту аферу в те времена, когда игорным бизнесом заведовал сам Багси Сигел.
Спасает действо исполнительница роли Блум — завораживающая Джессика Честейн. Намаявшись по молодости от недостатка ролей из-за своей викторианской и излишне сложной внешности, актриса наверстывает упущенное со скоростью, которой мог бы позавидовать фольклорный Робин Бобин Барабек, махом съедавший полдеревни вместе с церквями и жителями. Примерно с таким же зверским аппетитом Честейн берется за каждую новую роль. Не успеешь оценить последний фильм актрисы, как он оказывается предпоследним. Постоянна она лишь в одном — в неизменном мастерстве своей актерской игры.
В «Большой игре» она старается порой даже больше, чем этого требует роль. Впрочем, этим грешат все актеры, даже персонажи из серии «мимо проходил». И речь не о том, что вся актерская команда переигрывает, просто банальную и местами пошловатую историю о смышленой вертихвостке почему-то решили наделить сверхсмыслом. Показателен момент пламенной речи адвоката, роль которого исполнил Идрис Эльба, также выдавший отменную игру и уже будто готовый за эту роль прижимать к груди «Оскар» и сыпать благодарностями. Итогом вышеупомянутой речи стал призыв украсить портретами Молли Блум школы страны, чтобы подрастающие девчушки знали, на кого равняться. У сторонников Жанны д’Арк не было столько доводов в защиту Орлеанской девы, как у экранного адвоката Молли Блум. Возможно, причина кроется в разнице менталитетов, но это такой же моветон, как взять за пример для подражания бывшую участницу реалити-шоу и всячески кричать о ее достоинствах, среди которых, например, недюженная сила воли и настырность. Фильм ставит больше вопросов, чем дает ответов. А самый главный: почему именно биография Молли привлекла внимание Соркина?
И здесь можно поиграть в любителей тайных заговоров. Оказывается, в своей книге Молли не была так уж немногословна и какие-то имена она все-таки назвала. Их потом еще долго смаковала желтая пресса. Был в списке и Леонардо ДиКаприо, и Тоби Магуайр. Последний, кстати, стал прототипом зловредного игрока X (Майкл Сера), главным развлечением которого стало ломать судьбы своих партнеров за покерным столом.
Доподлинно известно, что работая над сценарием к «Большой игре», Соркин обращался к актерам и показывал те части сценария, где, так или иначе, есть намек на их персоны для согласования. Поговаривают, что многие имена Блум действительно скрыла, чем оказала немалую услугу. А долг, как известно, платежом красен.
Что до Джессики Честейн, то, не будучи игроком в покер, она является вполне открытой феминисткой, почти в каждом интервью затрагивает тему неравенства полов и намеренно выбирает роли так называемых сильных женщин. Чаще всего ее выбор все-таки удачный. Например, одна из последних героинь — политтехнолог с железобетонным характером в фильме «Мисс Слоун». В случае с Молли Блум сработала, наверное, та же приманка. И пусть героиня не Мария Кюри и даже не Эрин Брокович, но фильм все равно нашпиговали, как праздничную индейку, агитационными сценарными ходами. Так, из взаимоотношений главной героини и ее отца (Кевин Костнер) выходит, что за сломанной судьбой каждой женщины, так или иначе, всегда стоит мужчина и тому подобное. Говорят, сама Блум была в восторге от того, что ее играет Честейн, и это неудивительно. Актриса внесла черты, которые в самом прототипе не угадываются: глубину и человечность. А это совсем не то же самое, что целеустремленность, деловая хватка или хорошее образование. Кроме того, на волне скандала с Харви Вайнштейном фильм получился еще и отталкивающе конъюнктурным.
От знаменитых, филигранно выписанных диалогов Соркина остались одни наметки. Пара фраз между завсегдатаями игры, отсылка к Джойсу, эпизод с карикатурной русской мафией да и все. Остальное он отдал на откуп самой Блум. Монотонным закадровым голосом звучат строки из автобиографии, они полная противоположность языковой эквилибристике Аарона Соркина. Порой щиплешь себя, дабы не захрапеть во весь голос. Вкупе с грудью Честейн, которая более двух часов экранного времени покачивается в откровенном декольте, словно часы на цепочке психиатра прошлого века, получаешь кино вполне медитативное и умиротворяющее.
Среди заслуг — мимикрия режиссера-дебютанта. Соркин с легкостью ведет разговор на темы, с которыми знаком лишь шапочно. Безусловно, перед разработкой сценария он консультируется и пытается понять, что такое флай-аут и сколько стоит хороший питчер, как в случае с фильмом «Человек, который изменил все». Так было и в «Большой игре». А потому, чтобы понять фильм, зрителю нет надобности разбираться в тонкостях техасского холдема. Режиссер говорит просто о сложных вещах и смещает фокус на людей, каждый из которых появляется в строго определенное время, тем самым создавая сложный узор, и это бесспорный козырь фильма.
Однако интеллигентный подход Соркина обезличивает игорный бизнес. Даже линия с наркотиками выглядит не порочнее, чем увлечение крепким кофе. До последнего ждешь надрыва или хотя бы малюсенькой оргии. Но нет, не тот нынче игорный бизнес. Корпоратив менеджеров среднего звена или личностный тренинг потрясли бы воображение сильнее, что в свое время и доказал Мартин Скорсезе, рассказав о буднях клерков с Уолл-стрит.
В «Большой игре» недобор всего: покера, смысла, диалогов. Будто напротив сидит игрок и с непроницаемым лицом убеждает вас, что у него на руках имеется выигрышная комбинация, а на деле — одна мелочь. Словом, блеф!